A mind is like a parachute it only works when it is open
Хунза...Мммм, эх, Хунза – сказочное место!!! Самое известное и популярное во всём Пакистане за пределами Пакистана.
читать дальшеУже сама дорога туда мне пришлась по душе. Хотя бы потому, что она была наполовину асфальтирована, а моя задница нормальное дорожное покрытие чувствовала последний раз неделю назад, но казалось так, что с того момента прошло месяца два, как минимум. Эту дорогу, Каракорум хайвэй, пакистанцы называют восьмым чудом света, и в принципе можно сказать, что так оно и есть, потому что во многих местах она единственная. Есть еще всякие разные горные тропинки, по которым джип, возможно, и может проехать, но грузовик уже нет. Прокладывали её китайцы для того, чтобы иметь сообщение с Исламабадом. Прокладывали из ничего – взрывали горы и клали асфальт. Делали для себя, поэтому делали хорошо и быстро. Трудолюбивые китайские рабочие и не очень трудолюбивые пакистанские управились за 12 лет.Из-за наводнений и камнепадов во многих местах дорожное покрытие попортилось, и был подписан двухлетний контракт на проведение реставрационных работ.Срок истекает в конце этого года, но его явно придётся продлевать, потому что кое-где, конечно, дорогу дружбы и отремонтировали...ну, так местами..немного, а в основном – старый асфальт сняли, а новый класть не торопятся. Нет, на всей протяженности пути честно расставлены палатки с рабочими, китайские бетономешалки, экскаваторы, асфальтоукладчики и другие необходимые для ремонта машины, встречаются даже китайцы в касках и костюмах, которые контролируют процесс. Люди копошатся, старательно выкладывают повреждённые бордюрчики, где-то что-то латают, одним словом, имитация активной деятельности по выполнению грандиозного проекта идёт полным ходом, но я бы сказала, что результ пока ощутим только лишь на одном небольшом участке от Гильгита до Хунзы. Пакистан – вообще хорошая страна для проектов. Для них привлекаются большие инвестиции, им даётся многообещающий старт, и на этом процесс потихоньку начинает затихать, т.е. необходимость тратить полученные деньги отпадает
Однако пограничник на китайской границе, которому мы пожаловались на плохую дорогу и медленный ремонт заверил нас, что «тумороу йеар» всё будет в лучшем виде.
А еще по бездорожью из Чиласа в Гильгит нам встретился голубоглазый инженер Джебраил в полосатой рубашке под цвет глаз, который, кстати, оказался родом из Чиласа, и у которого есть брат Микаил и отец Израиль (что-то мне подсказывает, что это не самые распространённые имена в Чиласе)...так вот он сказал, что уже два года работает на восстановлении этого участка и знает, что до этого места дорога была очень плохая, но дальше будет хорошая. Ага, нам так многие говорили. Видимо, они имели ввиду, что она, дорога, есть и это уже хорошо Джебраил угостил нас чаем-пепси-спрайтом, уселся рядом со мной, всё время называл меня «мисс» и, упорно игнорируя троих мужчин, пытался рассказать мне всю свою жизнь до тех самых пор, пока его не позвал босс. Джебраил был борзым, он меня повеселил
Чем еще была приятна дорога в Хунзу так это тем, что у меня внезапно заработал плеер. Я вообще в пути была неприхотлива, не ныла и не капризничала, я попросила только одно – чтобы мне купили нормальный плеер, который работал бы хотя бы часа четыре. В результате мне досталось чудо из чудес техники, которое в течение двух часов могло играть всё, что ему заблагорассудится, могло целые песни по порядку или вразнобой, могло нарезку из кусков, а могло и вообще не грузиться. Так вот в тот ясный тёплый день, когда мы выехали из Гильгита в Алиабад, столицу Хунзы, оно вдруг заработало нормально и проиграло мне всего Гуманоида и почти всего Зигги, так что я какое-то время проехала, как белый человек, по ровной дороге и с музыкой. Проезжали очень живописные места: снежные вершины, реку лазурного цвета с питьевой водой, кукурузные поля, разноцветные деревья, красные яблоки на ветвях, спелые тыквы, горные деревушки, колоритный народ по обочинам и повсюду вокруг нас зелёный, обалденно красивый зелёный гранит.
Радовало и то, что в Гильгите мы договорились о размещении в двух наших следующих пунктах назначения, и это значило, что в пути можно было не торопиться и не нужно было бегать в семь часов вечара по городу в поисках мера для того, чтобы он определил нас в рест хаус или какой-нибудь отель. Правда в том городе начальник департамента по туризму оказался не так прост. Он сказал, что, конечно, может предоставить нам места в их отеле, но...Вы ведь понимаете – говорит он – что, если вы снимаете мои горы, мои равнины, то вы должны предоставить мне отснятый материал для одобрения. Мои горы...Мои равнины...
О, царь и господин, да не вопрос, владыка гор гильгит-балтистанских! Ты только засели нас куда-нибудь, где тепло и есть горячая вода.
Я вот всё оттягиваю и оттягиваю про само-то так полюбившееся мне место, но просто мне так кайфово об этом вспоминать, что хочется растянуть удовольствие В Хунзе очень красиво,но так везде на севере, а там вдобавок ко всему этому есть еще и великолепный Балтит Форт, но самое главное – особая дружелюбная атмосфера и более...как это по-русски лучше сказать, опен майндед пипл. Они тоже мусульмане, но принадлежат к особому течению исмаилитов. Их законы менее строгие, женщины, например, не обязаны закрывать лицо или покрывать голову, и они здороваются с мужчинами за руку. Много внимания уделяется образованию. По утрам можно было видеть мальчиков, девочек с книжками под мышкой, в учебное время на улицах нельзя было встретить ни одного ребёнка – все учились. Надо сказать, что уровень образования не только в Хунзе, но и во всей провинции Гильгит-Балтистан является самым высоким в Пакистане, хоть там и нет таких больших городов, как Карачи, Лахор и Исламабад.
Сейчас вам станет понятна еще одна причина, по которой я так полюб ила ХунзуНе смотря на мусульманский запрет, в Хунзе традиционно производится свой алкогольный напиток под названием «Хунза вотер». Хорошо, что агентов лиги трезвенников в нашей компании не было и соприкосновения конкретно с этой культурной традицией все ждали задолго до выезда из Лахора 
Это была наша награда за все 9 дней нелёгкого пути и просто единственное действенное средство для того, чтобы наконец-то согреться. Чуть мутноватая водица, по вкусу похожая на белое вино, но с добавлением чёрной соли, и крепость побольше, градусов 35. Как нам рассказали знающие люди, настоящая качественная Хунза вотер делается в деревенских домах не для массовой продажи и стоит около 7 000 рупий за бутылку, а то пойло, что предлагается в отелях, стоимостью 900 рупий за пол литра – палёнка. Кроме этого в магазинах имеется в свободной продаже пакистанское и китайское баночное пиво, как бы для туристов, но покупать его, естественно, могут все. Когда я это увидела, мой восторг был просто неописуем, потому что водичка мне пришлась не очень по вкусу, и я так предчувствовала, что в лучшем случае вечером придётся снова ею давиться, а в худшем – обойтись просто колой. Правда пиво было очень дорогим. Пакистанское Мари Брювери, которое в Лахоре продаётся за 250-300 рупий, там стоит 500 и 700, а китайское по 250. Мы у продавца спрашиваем, хорошее ли китайское пиво. Он так плечами пожимает, ну, мол, китайское...что с него взять
Следуюшая причина – это то, что Хунза очень развитое в туристическом плане место, и за два дня мы встретили там больше иностранцев, чем за полтора года нашего пребывания в Лахоре. И это в самом конце сезона-то! В период с мая по сентябрь в Алиабаде и окрестностях кого только не встретишь! Мдас, меня послушать, так может показаться, что я все места в Пакистане оцениваю с точки зрения наличия в них иностранцевНет, правда,в этом плане там просто замечательно. Я не ожидала увидеть такое количество европейских туристов. Даже в столице, в Исламабаде, не так. На какой-то момент у меня даже пропало чувство, что я в Пакистане. Здесь, знаете, куда бы я не пошла, никогда не покидает чувство, что я не к месту. Кажется, что люди смотрят на меня и под нос бормочут: Понаехали тут! Меня, конечно, уверяют, что это совсем не так, но ощущение такое есть, а в Хунзе оно пропало напрочь. Местные живут засёт туристов и любят их. Мне всё время нравилось, как устроена система туризма в Египте, скажем, когда на улице с одной стороны тётки в бурках, а с другой – тётки в шортах, и никто никому не мешает, и деньги идут. В Пакистане можно было сделать что-то подобное, потому что посмотреть есть на что, и в плане безопасности тоже не всё так уж и плохо, но им это не нужно.
В Алиабаде мы встретились с еще большими экстремалами, чем мы. Парень Себастьян едет один из Германии в Австралию на велосипеде. Седобородый китаец едет на трёхколёсном велосипеде из Китая на Олимпийские игры 2012 в Лондон. Круты, блин! Встретили русского альпиниста из Москвы! Первый русский турист за всё это время в Пакистане Сам подошёл – услышал русскую речь и очень удивился. Он ехал из Исламабада на Нанга Парбат и далее по горным лагерям в джипе с проводником, поваром и тремя носильщиками. На радостях мы даже забыли познакомиться, но долго стояли разговаривали. Когда разговор зашёл о том, что русский дух где только не обитает, он рассказал нам про человека, который уже много лет живёт на Огненной Земле, построил там консервный завод, тренирует местную хоккейную команду и водит приезжих туристов, не то, чтобы даже за деньги, а так просто ради общения. Расстались мы на том, что еще раз приятно его удивили, показав ему магазин с пивом.
А так чаще всего приезжают японцы, потом немцы, потом англичане, потом разные европейцы, потом русские. Русские в основном либо посольские дипломаты из Исламабада, либо альпинисты. Один такой дипломат уже успел отметиться в районе до нас. В Наране человек, который возит туристов на джипе по перевалу Бабусар, рассказывал, что к нему несколько раз обращался русский из посольства, который привёз ему из России хорошие спиннинги, на которые отлично ловится местная форель, а в одной сувенирной лавке мы увидели старые императорские рубли по 400 рупий за банкноту и спросили у владельца, откуда он их взял. Оказалось, что их ему подарил один русский дипломат, явно та же щедрая душа. Но был один русских, который опередил нас всех – капитан Громбчевский. Ещё в 1880ых он прибыл в эти места с небольшой группой казаков для установления политического союза и торговых связей, оставил в дар миру русское оружие и самовар, которые до сих пор можно наблюдать среди экспонатов Балтитского форта. Говорят, что во двоце даже висел портрет Алксандра II. По этой ли причине или по какой другой, но в Хунзе, по крайней мере в Алиабаде точно, про Россию знают. Знают русские слова, знают Путина и желают, чтобы он снова стал нашим президентом. Все крупные дорожные указатели написаны на английском, китайском и русском. Правда русский у них малость корявый, китайцы, должно быть писали, например «ГЙЛГЙТ», «ХУНЗЕРАб», «ЙСЛаМабаД» , «АббОТТабаД».
Китайцев в Гильгит-Балтистане за иностранцев уже не считают. Для жителей этой провинции не нужна виза в Китай, достаточно просто оформить в Гильгите разрешение. И можно ездить на нерастаможенных машинах, на них выдаются специальные зелёные номера.
Очень понравился Балтитский форт, построенный более 700 лет назад. Долгие годы форт был собственностью местных миров и находился в плачевном состоянии, потом в качестве культурного достояния был передан народу, превращён в музей, полностью отреставрирован с помощью Юнеско и теперь поддерживается в отличном состоянии засчёт входной платы с иностранцев (стандартная – 400 рупий). То, что о состоянии форта заботятся здесь большая редкость т.к. народ весьма скептически относится к памятникам доисламской культуры. Петроглифы, например и всякие там буддийские ступы, вообще не считаются чем-то существенно важным. То, что международные археологические экспедиции съезжаются сюда для их изучения – это фигня, местные прямо поверх них свою рекламу белой краской намалевали и довольные, как целое стадо слонов. Еще в форте есть гиды, говорящие на английском, немецком, японском, урду и панджаби. Это тоже не слишком распространённое явление в Пакистане. В Лахорском форте, например, как таковых гидов нет. Есть только люди, которые толкутся там каждый день и стаей налетают на изредко заходящих иностранцев с предложением «всё здесь показать». Если мы всё-таки поедем на сезон в Хунзу жить, то пойду в форт туристов водить, как тот дядька с Огненной Земли. Пусть будет у них еще русскоговорящий и испаноговорящий гид. А по вечерам буду ходить в интернет кафе цеплять иностранцев
Ну, что еще осталось? Хунза знаменита яблоками, абрикосами и рубинами. Камушки хорошего качества предлагают в каждой сувенирной лавке. Дешево. Очень. 400 рупий за карат, это примерно 170 рублей. И даже не спрашивайте меня, почему мы их не купили!
читать дальшеУже сама дорога туда мне пришлась по душе. Хотя бы потому, что она была наполовину асфальтирована, а моя задница нормальное дорожное покрытие чувствовала последний раз неделю назад, но казалось так, что с того момента прошло месяца два, как минимум. Эту дорогу, Каракорум хайвэй, пакистанцы называют восьмым чудом света, и в принципе можно сказать, что так оно и есть, потому что во многих местах она единственная. Есть еще всякие разные горные тропинки, по которым джип, возможно, и может проехать, но грузовик уже нет. Прокладывали её китайцы для того, чтобы иметь сообщение с Исламабадом. Прокладывали из ничего – взрывали горы и клали асфальт. Делали для себя, поэтому делали хорошо и быстро. Трудолюбивые китайские рабочие и не очень трудолюбивые пакистанские управились за 12 лет.Из-за наводнений и камнепадов во многих местах дорожное покрытие попортилось, и был подписан двухлетний контракт на проведение реставрационных работ.Срок истекает в конце этого года, но его явно придётся продлевать, потому что кое-где, конечно, дорогу дружбы и отремонтировали...ну, так местами..немного, а в основном – старый асфальт сняли, а новый класть не торопятся. Нет, на всей протяженности пути честно расставлены палатки с рабочими, китайские бетономешалки, экскаваторы, асфальтоукладчики и другие необходимые для ремонта машины, встречаются даже китайцы в касках и костюмах, которые контролируют процесс. Люди копошатся, старательно выкладывают повреждённые бордюрчики, где-то что-то латают, одним словом, имитация активной деятельности по выполнению грандиозного проекта идёт полным ходом, но я бы сказала, что результ пока ощутим только лишь на одном небольшом участке от Гильгита до Хунзы. Пакистан – вообще хорошая страна для проектов. Для них привлекаются большие инвестиции, им даётся многообещающий старт, и на этом процесс потихоньку начинает затихать, т.е. необходимость тратить полученные деньги отпадает
Однако пограничник на китайской границе, которому мы пожаловались на плохую дорогу и медленный ремонт заверил нас, что «тумороу йеар» всё будет в лучшем виде.А еще по бездорожью из Чиласа в Гильгит нам встретился голубоглазый инженер Джебраил в полосатой рубашке под цвет глаз, который, кстати, оказался родом из Чиласа, и у которого есть брат Микаил и отец Израиль (что-то мне подсказывает, что это не самые распространённые имена в Чиласе)...так вот он сказал, что уже два года работает на восстановлении этого участка и знает, что до этого места дорога была очень плохая, но дальше будет хорошая. Ага, нам так многие говорили. Видимо, они имели ввиду, что она, дорога, есть и это уже хорошо
Джебраил угостил нас чаем-пепси-спрайтом, уселся рядом со мной, всё время называл меня «мисс» и, упорно игнорируя троих мужчин, пытался рассказать мне всю свою жизнь до тех самых пор, пока его не позвал босс. Джебраил был борзым, он меня повеселил Чем еще была приятна дорога в Хунзу так это тем, что у меня внезапно заработал плеер. Я вообще в пути была неприхотлива, не ныла и не капризничала, я попросила только одно – чтобы мне купили нормальный плеер, который работал бы хотя бы часа четыре. В результате мне досталось чудо из чудес техники, которое в течение двух часов могло играть всё, что ему заблагорассудится, могло целые песни по порядку или вразнобой, могло нарезку из кусков, а могло и вообще не грузиться. Так вот в тот ясный тёплый день, когда мы выехали из Гильгита в Алиабад, столицу Хунзы, оно вдруг заработало нормально и проиграло мне всего Гуманоида и почти всего Зигги, так что я какое-то время проехала, как белый человек, по ровной дороге и с музыкой. Проезжали очень живописные места: снежные вершины, реку лазурного цвета с питьевой водой, кукурузные поля, разноцветные деревья, красные яблоки на ветвях, спелые тыквы, горные деревушки, колоритный народ по обочинам и повсюду вокруг нас зелёный, обалденно красивый зелёный гранит.
Радовало и то, что в Гильгите мы договорились о размещении в двух наших следующих пунктах назначения, и это значило, что в пути можно было не торопиться и не нужно было бегать в семь часов вечара по городу в поисках мера для того, чтобы он определил нас в рест хаус или какой-нибудь отель. Правда в том городе начальник департамента по туризму оказался не так прост. Он сказал, что, конечно, может предоставить нам места в их отеле, но...Вы ведь понимаете – говорит он – что, если вы снимаете мои горы, мои равнины, то вы должны предоставить мне отснятый материал для одобрения. Мои горы...Мои равнины...
О, царь и господин, да не вопрос, владыка гор гильгит-балтистанских! Ты только засели нас куда-нибудь, где тепло и есть горячая вода. Я вот всё оттягиваю и оттягиваю про само-то так полюбившееся мне место, но просто мне так кайфово об этом вспоминать, что хочется растянуть удовольствие
В Хунзе очень красиво,но так везде на севере, а там вдобавок ко всему этому есть еще и великолепный Балтит Форт, но самое главное – особая дружелюбная атмосфера и более...как это по-русски лучше сказать, опен майндед пипл. Они тоже мусульмане, но принадлежат к особому течению исмаилитов. Их законы менее строгие, женщины, например, не обязаны закрывать лицо или покрывать голову, и они здороваются с мужчинами за руку. Много внимания уделяется образованию. По утрам можно было видеть мальчиков, девочек с книжками под мышкой, в учебное время на улицах нельзя было встретить ни одного ребёнка – все учились. Надо сказать, что уровень образования не только в Хунзе, но и во всей провинции Гильгит-Балтистан является самым высоким в Пакистане, хоть там и нет таких больших городов, как Карачи, Лахор и Исламабад. Сейчас вам станет понятна еще одна причина, по которой я так полюб ила Хунзу
Не смотря на мусульманский запрет, в Хунзе традиционно производится свой алкогольный напиток под названием «Хунза вотер». Хорошо, что агентов лиги трезвенников в нашей компании не было и соприкосновения конкретно с этой культурной традицией все ждали задолго до выезда из Лахора Это была наша награда за все 9 дней нелёгкого пути и просто единственное действенное средство для того, чтобы наконец-то согреться. Чуть мутноватая водица, по вкусу похожая на белое вино, но с добавлением чёрной соли, и крепость побольше, градусов 35. Как нам рассказали знающие люди, настоящая качественная Хунза вотер делается в деревенских домах не для массовой продажи и стоит около 7 000 рупий за бутылку, а то пойло, что предлагается в отелях, стоимостью 900 рупий за пол литра – палёнка. Кроме этого в магазинах имеется в свободной продаже пакистанское и китайское баночное пиво, как бы для туристов, но покупать его, естественно, могут все. Когда я это увидела, мой восторг был просто неописуем, потому что водичка мне пришлась не очень по вкусу, и я так предчувствовала, что в лучшем случае вечером придётся снова ею давиться, а в худшем – обойтись просто колой. Правда пиво было очень дорогим. Пакистанское Мари Брювери, которое в Лахоре продаётся за 250-300 рупий, там стоит 500 и 700, а китайское по 250. Мы у продавца спрашиваем, хорошее ли китайское пиво. Он так плечами пожимает, ну, мол, китайское...что с него взять Следуюшая причина – это то, что Хунза очень развитое в туристическом плане место, и за два дня мы встретили там больше иностранцев, чем за полтора года нашего пребывания в Лахоре. И это в самом конце сезона-то! В период с мая по сентябрь в Алиабаде и окрестностях кого только не встретишь! Мдас, меня послушать, так может показаться, что я все места в Пакистане оцениваю с точки зрения наличия в них иностранцев
Нет, правда,в этом плане там просто замечательно. Я не ожидала увидеть такое количество европейских туристов. Даже в столице, в Исламабаде, не так. На какой-то момент у меня даже пропало чувство, что я в Пакистане. Здесь, знаете, куда бы я не пошла, никогда не покидает чувство, что я не к месту. Кажется, что люди смотрят на меня и под нос бормочут: Понаехали тут! Меня, конечно, уверяют, что это совсем не так, но ощущение такое есть, а в Хунзе оно пропало напрочь. Местные живут засёт туристов и любят их. Мне всё время нравилось, как устроена система туризма в Египте, скажем, когда на улице с одной стороны тётки в бурках, а с другой – тётки в шортах, и никто никому не мешает, и деньги идут. В Пакистане можно было сделать что-то подобное, потому что посмотреть есть на что, и в плане безопасности тоже не всё так уж и плохо, но им это не нужно. В Алиабаде мы встретились с еще большими экстремалами, чем мы. Парень Себастьян едет один из Германии в Австралию на велосипеде. Седобородый китаец едет на трёхколёсном велосипеде из Китая на Олимпийские игры 2012 в Лондон. Круты, блин! Встретили русского альпиниста из Москвы! Первый русский турист за всё это время в Пакистане
Сам подошёл – услышал русскую речь и очень удивился. Он ехал из Исламабада на Нанга Парбат и далее по горным лагерям в джипе с проводником, поваром и тремя носильщиками. На радостях мы даже забыли познакомиться, но долго стояли разговаривали. Когда разговор зашёл о том, что русский дух где только не обитает, он рассказал нам про человека, который уже много лет живёт на Огненной Земле, построил там консервный завод, тренирует местную хоккейную команду и водит приезжих туристов, не то, чтобы даже за деньги, а так просто ради общения. Расстались мы на том, что еще раз приятно его удивили, показав ему магазин с пивом.А так чаще всего приезжают японцы, потом немцы, потом англичане, потом разные европейцы, потом русские. Русские в основном либо посольские дипломаты из Исламабада, либо альпинисты. Один такой дипломат уже успел отметиться в районе до нас. В Наране человек, который возит туристов на джипе по перевалу Бабусар, рассказывал, что к нему несколько раз обращался русский из посольства, который привёз ему из России хорошие спиннинги, на которые отлично ловится местная форель, а в одной сувенирной лавке мы увидели старые императорские рубли по 400 рупий за банкноту и спросили у владельца, откуда он их взял. Оказалось, что их ему подарил один русский дипломат, явно та же щедрая душа. Но был один русских, который опередил нас всех – капитан Громбчевский. Ещё в 1880ых он прибыл в эти места с небольшой группой казаков для установления политического союза и торговых связей, оставил в дар миру русское оружие и самовар, которые до сих пор можно наблюдать среди экспонатов Балтитского форта. Говорят, что во двоце даже висел портрет Алксандра II. По этой ли причине или по какой другой, но в Хунзе, по крайней мере в Алиабаде точно, про Россию знают. Знают русские слова, знают Путина и желают, чтобы он снова стал нашим президентом. Все крупные дорожные указатели написаны на английском, китайском и русском. Правда русский у них малость корявый, китайцы, должно быть писали, например «ГЙЛГЙТ», «ХУНЗЕРАб», «ЙСЛаМабаД» , «АббОТТабаД».
Китайцев в Гильгит-Балтистане за иностранцев уже не считают. Для жителей этой провинции не нужна виза в Китай, достаточно просто оформить в Гильгите разрешение. И можно ездить на нерастаможенных машинах, на них выдаются специальные зелёные номера.
Очень понравился Балтитский форт, построенный более 700 лет назад. Долгие годы форт был собственностью местных миров и находился в плачевном состоянии, потом в качестве культурного достояния был передан народу, превращён в музей, полностью отреставрирован с помощью Юнеско и теперь поддерживается в отличном состоянии засчёт входной платы с иностранцев (стандартная – 400 рупий). То, что о состоянии форта заботятся здесь большая редкость т.к. народ весьма скептически относится к памятникам доисламской культуры. Петроглифы, например и всякие там буддийские ступы, вообще не считаются чем-то существенно важным. То, что международные археологические экспедиции съезжаются сюда для их изучения – это фигня, местные прямо поверх них свою рекламу белой краской намалевали и довольные, как целое стадо слонов. Еще в форте есть гиды, говорящие на английском, немецком, японском, урду и панджаби. Это тоже не слишком распространённое явление в Пакистане. В Лахорском форте, например, как таковых гидов нет. Есть только люди, которые толкутся там каждый день и стаей налетают на изредко заходящих иностранцев с предложением «всё здесь показать». Если мы всё-таки поедем на сезон в Хунзу жить, то пойду в форт туристов водить, как тот дядька с Огненной Земли. Пусть будет у них еще русскоговорящий и испаноговорящий гид. А по вечерам буду ходить в интернет кафе цеплять иностранцев
Ну, что еще осталось? Хунза знаменита яблоками, абрикосами и рубинами. Камушки хорошего качества предлагают в каждой сувенирной лавке. Дешево. Очень. 400 рупий за карат, это примерно 170 рублей. И даже не спрашивайте меня, почему мы их не купили!
@темы: моя жизнь в Пакистане
-
-
27.10.2011 в 00:44-
-
27.10.2011 в 01:00Каждый раз, когда выставляю что-то подобное в контакте, невольно хочется извиняться за излишее количество букв.
Не знаю почему, не купили)) Я зашла в лавку, и глаза у меня побежали по кольцам и браслетам. Всё блестит, всё звенит, всё такое красивое... Что-то случилось со мной в тот момент. Как ребёнок, чесно слово, принялась всё подряд на себя примерять. Мне и ни к чему было, что тут камни драгоценные предлагают. Не знаю, сколько в России они стоят, но уже в Лахоре можно было продать их в разы дороже. Сразу так обидно стало. Хоть снова поезжай специально за ними.
-
-
27.10.2011 в 01:05-
-
27.10.2011 в 10:29А вот с камушками это вызря
-
-
27.10.2011 в 15:27Вот тот пик, что на большой картинке нызывается Лэйди Фингер, его высота 6 тыщ метров. Есть там еще Ракапоши, она где-то 7700, ну, и ещё несколько высоток, я, если честно, их не запомнила. Но местные, знаешь, даже дети все вершины большие и маленькие с закрытыми глазами могут показать.
-
-
27.10.2011 в 22:37-
-
27.10.2011 в 22:47